Венчурный инвестор Павел Черкашин: "В Кремниевой долине слово «хакеры» коннотируют положительно"
Венчурный инвестор Павел Черкашин раскрыл секрет лидерства Кремниевой долины в мировой инновационной экономике, природу успешных, зарабатывающих миллиарды стартапов, и тайны своих лучших путешествий по экзотическим местам.
Ваc наверняка спрашивают о российских хакерах. Антироссийский хайп, на ваш взгляд, навязан СМИ? Есть ли в Силиконовой долине предубеждения против российских инвестиций и специалистов?
Медийная шумиха лишь подняла имидж российских специалистов. Русский язык слышен во всех крупных корпорациях — Google, Facebook… Большинство новых инициатив, связанных с искусственным интеллектом, кибербезопасностью, разработкой новых технологий, практически всегда происходят с участием русскоговорящих специалистов. В Кремниевой долине слово «хакеры» коннотируют положительно. Facebook даже переименовал название своей улицы — у них теперь 1, Hacker lane официально. Поэтому, когда говорят «русские хакеры», это очень круто! Единственная проблема возникает с русскими деньгами, так как банки и инвестиционные компании часто опасаются рисков и негативных последствий, если выяснится, что деньги находятся под санкциями. Такие опасения могут существенно превысить любой соблазн.
В чем залог успеха стартапа? Оригинальность идей, качество исполнения или презентации перед другими инвесторами?
В первую очередь это определенный тип людей, у которых есть конкретная жизненная мотивация, связанная с большим персональным делом, большой задачей. Если мотивация в запуске бизнеса связана с желанием заработать или прославиться, то она держит его недолго, год-два максимум. Единственный способ продержаться долгое время и преодолеть все препятствия стартаперской жизни — получать удовольствие от процесса, заниматься делом, которое очень любишь. А экосистема и рынок сами принесут все необходимое: деньги, ресурсы, связи, людей. Обеспечить ресурсами такой бизнес легко, это вопрос исключительно денег. Обеспечить же внутреннюю жизненную мотивацию для предпринимателя, чтобы он этим занимался, почти невозможно!
Есть ли альтернативы Силиконовой долине? Способны ли другие страны создать ей конкуренцию?
Нет. Назову цифры: 85% всех сделок слияния и поглощения в мире происходит в долине. Именно там, а не в США! Все остальные США, Азия, Европа и прочие делят между собой оставшиеся 15%, поскольку именно в Кремниевой долине производственные компании научились использовать модель неорганического роста, когда инновации происходят снаружи, а компании просто подхватывают их. Если внутри компании можно устроить конкурс из трех-пяти человек, то в этом варианте можно бесплатно провести такой конкурс среди тысяч лучших людей со всего света. Поэтому Google, Facebook покупают по одной компании в день. Microsoft, Apple, Amazon суммарно «пылесосят» лучшие инновации рынка в таком размере, что другие просто не могут конкурировать с ними по скорости покупок. Они создают основной спрос на рынке, покупая компанию, выплачивают фаундерам, дают им возможность становиться венчурными инвесторами и снова инвестировать. И все происходит вокруг этой маленькой деревни. Поэтому все, что делается в остальном мире, — эти частичные попытки воссоздать такую же среду пока нельзя признать успешными.
Когда понимаешь, что мы поучаствовали в проекте, который потенциально может помочь человечеству жить на Марсе, это очень воодушевляет!
Павел, что касается России: эффективно ли государство как управленец, чтобы создать хоть некое подобие происходящего в долине?
Здесь важен не вопрос политической воли или курса, а скорее вопрос корпоративного управления. Венчурная экономика живет за счет того, что крупные компании покупают мелкие, чтобы быстрее развиваться. Если у крупных компаний нет такой потребности или нет способности покупать, то у стартапов ничего не остается, кроме как уезжать на другие рынки. Или им надо тратить десятилетия, чтобы самим превратиться в крупный бизнес, но в такой модели выживет только один из 10 успешных стартапов, а девять других уедут или закроются. В России получилось так, что государство в попытках поддержать инновационную экономику начало еще сильнее ее душить. Парадокс, но каждый раз чиновники садятся и решают: «Как нам поддержать инновационную команду? Чего не хватает стартапам? Стартапам не хватает денег — дадим им больше денег!» В итоге создается огромный поток интересных проектов, которые получают деньги и делают инновационные продукты, а дальше с этими инновационными продуктами некуда идти, кроме как к американцам. Нет внутреннего спроса! А внутренний спрос сформировался бы, если бы крупные корпорации создали небольшой отдел слияния и поглощения, отдел корпоративного развития, наделенные полномочиями общаться со стартапами, а лучшие забирать.
Есть перспективы, что подход изменится?
Думаю, да. Руководство страны наконец-то осознало, что вместо требований к корпорациям по вкачиванию в инновации надо, чтобы они начали приобретать лучшие инновационные предприятия как в России, так и за рубежом. Если российские крупные корпорации станут активными приобретателями, как китайцы, это даст сумасшедший рост.
Можете вспомнить самый сумасшедший стартап, который действительно выстрелил?
У нас длинный список. Все лучшие проекты можно считать сумасшедшими на момент, когда их сформировали. К примеру, случайная встреча с одним парнем на праздновании его 21-летия познакомила с его устройством, которое стало платформой компьютерного зрения для самоуправляемых автомобилей Toyota. Сейчас этому парню 24 года, а его компания уже стоит более миллиарда. Мы были первыми его инвесторами, хотя как минимум половина специалистов-физиков нещадно критиковала устройство за ненаучность! Или Focus12 — компания двух студентов из Беркли, собравших устройство, которое может обеспечивать обратный органический синтез. Теперь к ним обратилось NASA: эта же технология годится для изменения структуры атмосферы на Марсе. Когда понимаешь, что мы поучаствовали в проекте, который потенциально может помочь человечеству жить на Марсе, это очень воодушевляет!
Какие проекты сейчас актуальны к инвестированию?
Мы внимательно следим за сферой искусственного интеллекта — наверное, это главное направление с огромным экономическим потенциалом. Везде, где эти технологии применяются, — а мы инвестировали в их применение в области управления персоналом, безопасности, даже государственного лоббирования — они показывают большой рост эффективности в кратчайшие сроки. Если инвесторы хотят серьезно обратить внимание на это направление, им стоит посмотреть на сферу применения искусственного интеллекта для любых существующих традиционных отраслей. Безусловно, актуальна технология блокчейн, которая позволяет настроить, запустить правила взаимодействия между людьми в автоматизированном режиме, где никто не может на них повлиять, зато совместно люди могут принимать эффективные решения.
Однако пока не слышно, чтобы на технологии блокчейн начал работать какой-то банк.
Все идет так же, как с развитием Интернета в 1995 году. Сначала им пользуются технари, а потом и весь мир. Блокчейн — уже существующая и понятная система, как минимум используемая в альтернативной банковской системе. Bitcoin как очень эффективное средство платежей существует само по себе. В его разработке участвует огромное количество людей, а совместная мудрость толпы принимает более эффективные решения, нежели самый эффективный специалист! Конечно, к массовому использованию перейдем через 5–10 лет, но тогда уже любому банку будет невыгодно не использовать эту технологию, потому что ее используют все остальные. В том виде, в котором банки существуют сейчас, они долго не проживут. Ни банки, ни страховые компании, ни государственные институты — все они сильно поменяются.
В Кремниевой долине слово «хакеры» коннотируют положительно. Facebook даже переименовал название своей улицы — у них теперь 1, Hacker lane официально. Поэтому, когда говорят «русские хакеры», это очень круто!
Собственно, и люди изменятся, Homo sapiens как вид доживает последние десятилетия.
Большие корпорации смотрят в будущее, на технологии, которые будут применимы через 10 лет. Для меня было большим откровением узнать, что для Google приоритет номер один — технологии нейроинтерфейса, которые связывают мозг с компьютером напрямую, заменяя интерфейсы в виде клавиатуры. Они уже сейчас вбрасывают в среду предпринимателей задачу о разработке подобных интерфейсов, заглядывая на 10–20 лет вперед! Моя жена смеется, что, как только появится возможность вмонтировать чип в мозг, я буду среди первых, кто пойдет это делать (улыбается). Возможности биологической эволюции уже подошли к своему пределу, а если вы хотите поддерживать конкурентоспособность нашего вида как биологических существ, то необходимо постоянно развиваться! Это нормальная методика. Аналогично с генной инженерией, спровоцировавшей много социальных страхов, но активно применяемой сейчас для создания новых лекарств от болезней, которые казались неизлечимыми, в том числе генетические, аутоиммунные заболевания, рак. Я общался с большим количеством компаний, у которых есть проверенные, доказанные решения лечения практически всех видов рака — дешевые, простые и экономичные. Но, прежде чем они появятся на рынке, должно пройти около 20 лет клинических испытаний разных стадий.
При таком временном лаге как зарабатывают венчурные фонды?
Для венчурного инвестора очень важна оборачиваемость средств. Инвестируя в компанию, мы хотим понимать, в какой момент и кому мы можем, по крайней мере, свою долю этой компании продать целиком, чтобы вытащить средства и продолжить их инвестировать. С учетом уровня риска, связанного с этими инвестициями, для нас цена денег очень высока. И мы не можем их морозить на 10–15 лет. Экзит должен быть через 2–3 года. Средний цикл жизни венчурного фонда — 5–7 лет, из которых 1–2 года — инвестиционный период, и он практически сразу переходит в стадию вытаскивания. Венчурные фонды закрытые, они существуют ограниченный промежуток времени. Когда инвестор инвестировал на старте, следующие 3–5 лет никто толком не знает, стоит что-то в этом портфеле или нет. Если в один момент кто-то захочет войти или выйти, это сложно сделать — никто не понимает, как это оценивать. Поэтому фонд живет ограниченный цикл, и, когда он закрывается, все его активы должны быть распроданы, все деньги распределяются между инвесторами, менеджеры получают свой success fee с прибыли, и после этого можно открывать новый фонд. Обычно управляющие каждый год-два открывают новый фонд, и каждый из них — отдельная когорта, фиксированный пакет проектов.
Венчурные фонды, по сути, меняют модель бизнеса. К примеру, компания Uber ни один год не закрыла в прибыли, но их капитализация растет за счет инвестиций.
Венчурным инвесторам продается не текущий показатель бизнеса, а потенциал роста. Пусть даже существует риск, но если есть значимый потенциал, то инвесторы готовы платить. Есть две модели оценки экономической стоимости. Первая модель себестоимости, широко распространенная в России, в Европе. Грубо говоря, сколько стоит Instagram, если его сделали 12 человек, потратив на это по 1000 рабочих часов? 12 000 рабочих часов — это может стать его ценой на старте с точки зрения себестоимости. Но Кремниевая долина предложила другую модель через оценку экономического эффекта для выгодоприобретателя, для существующего покупателя. В данном случае выгода Facebook, купившего Instagram за миллиард, заключалась в том, что они получили сервис, который не смогли запустить внутри, который не дали запустить конкурентам, а выгода для них измерялась в десятках миллиардов долларов при капитализации с учетом дополнительных сервисов и собранной ими из этого аудитории.
Получается некий пузырь: владельцу бизнеса, инвестору, оценщикам — всем все равно, сколько эта компания в реальности может заработать денег. По сути, необязательно создавать ценность, надо просто продать идею?
Нет, создавать ценность обязательно, просто не надо ее сразу монетизировать! Не факт, что на этой ценности можно заработать столько же, сколько может заработать выгодоприобретатель, который купит бизнес. Да, есть определенный элемент пузыря, потому что необходимо убедить покупателя, что для него этот товар будет более выгодным, но в этом суть любого бизнеса. Венчурный инвестор, предлагая крупной корпорации проект, объясняет, что сейчас эта кнопка ничего не зарабатывает, но миллиард человек на нее постоянно нажимает, и если кнопку поставить на первую страницу вашего сервиса, то вы получите дополнительно миллиард человек со всеми вытекающими последствиями. Если это действительно продается, то покупателю все равно, приносила кнопка деньги или нет, потому что он знает, кому она их принесет.
Похоже на кинопродюсирование: тоже много рисков и надежда на удачу.
Надо понимать, что шансы у предпринимателя приехать в Кремниевую долину, построить успешный бизнес и продать его крупной корпорации ниже, чем шанс девушки приехать в Голливуд, пойти работать в ресторан, быть замеченной продюсером и стать великой актрисой (смеется). С инвесторами аналогично. Они вкладывают огромные деньги, не зная, как их проект выстрелит, и, даже если инвестировать в 500 проектов, нет гарантии, что следующий Uber или Facebook окажется в этих 500. Может получиться так, что все 500 проектов окажутся «выстрелом в молоко». Поэтому и инвесторы часто теряют деньги на этом.
Как вы проводите свободное время, если оно есть?
После переезда в Калифорнию мой стиль жизни сильно поменялся. Сейчас я больше ориентирован на здоровье. Встаю в пять утра, ежедневно занимаюсь спортом, сбросил около 15 кг. Использую медитацию как способ очистить мозг от лишних мыслей, хотя еще пять лет назад считал это религиозной сектантской деятельностью, а выяснилось, что это очень эффективное упражнение для мозга. Начал отличать вкус овощей, выращенных на ферме, от купленных в магазине. Перестал есть мясо и употреблять алкоголь — осознал, что именно он отнимает много сил и здоровья. Плюс ощущение, что ты всегда не знаешь, можно еще бокал выпить или нельзя, стоит или не стоит — неудобство перед людьми вокруг. Все это вызывало постоянное напряжение. Я понял, что могу настраивать себя на приятные ощущения социального опьянения без необходимости выпивать и что алкоголь мне в таком химическом виде уже не нужен.
Вы часто путешествуете. Где должен побывать любой уважающий себя венчурный инвестор?
Несколько лет вообще никуда не ездил: было тяжелое время становления, требовалось запустить бизнес. Круглосуточно работал, а свободные минуты тратил на семью и спорт. Только в этом году начал возвращаться вкус к путешествиям. Решил, что мы должны съездить в места, которые для нас всегда были наиболее удаленными. В этом году посещал Гавайи, Индонезию, дважды — Южную Америку. Мы говорим про Колумбию и сразу представляем наркокартели, убийства, а на самом деле это интереснейшая страна! Я не имею серьезной программы экстремальных поездок, хотя раньше имел. Мог сорваться в Мексику, на границу с Белизом, в закрытую зону, где под присмотром пограничного катера в 200 км от берега нырял у подводного рифа, о который бились корабли конкистадоров. Там, на дне, лежит огромное количество разбитых кораблей 500-летней давности! Или, к примеру, почти месяц жил в племени китобоев на острове Лимбата, между Австралией и Индонезией, тоже запрещенном для визита обычным туристам. Но я втиснулся с группой исследователей общества охраны животных как оператор нашего Дмитрия Крылова, у которого была экспедиция для «Непутевых заметок». Такого рода поездки мне очень нравятся, просто последние несколько лет я был сфокусирован на работе и переезде.
Значит, люксовый, пляжный отдых не для вас?
Я люблю путешествия с целью, когда понимаю, ради чего еду! С целью совершенно по-иному все чувствуется. Например, несколько недель назад вернулся из Индии, куда ездил с группой религиозных паломников, посещавших древнейшие храмы на самом севере страны. Там видел удивительные вещи! В одном из храмов наблюдал ритуал по омовению божества, которым оказался настоящий инопланетянин — фигура в костюме и большом шлеме, полностью закрытом. Явно индусы не могли ее сделать, к тому же она не имела ничего общего ни с индийскими скульптурами, ни с иными культурами Земли. К сожалению, там нельзя фотографировать… Поэтому безумно интересно, когда попадаешь в подобное место, находишь неожиданные вещи. Ради этого можно и помучиться в дороге, вынести дискомфорт в плане проживания, зато запомнишь на всю жизнь!
