Джованни Гастел: «Я пришел из другой вселенной»
16 марта в Центре фотографии имени братьев Люмьер открывается выставка одного из самых знаменитых фотографов современности Джованни Гастела (Giovanni Gastel). С целью подготовки этой выставки маэстро появился в Москве.
Джованни Гастел родился в Милане в 1955 году младшим из семерых детей. Его мать Мария Висконти, как и ее брат — великий режиссер Лукино Висконти, — прямые потомки семьи Висконти, ведущей свой род с XI века. Династия герцогов Висконти правила Миланом с 1277 по 1447 год. У синьора Джованни Гастела — титул графа. В возрасте 16 лет Гастел опубликовал свой первый сборник стихов, а потом, разрываясь между поэзией и театром, выбрал… фотографию. В семидесятые годы вошел в мир моды. Как фотограф он вел рекламные кампании для Dior, Trussardi, Nina Ricci, Versace и других. Количества выставок, наград и званий Гастела хватило бы на сотню человек. Отметим лишь «Оскара» 2002 года и его неизменное председательство в итальянской Ассоциации профессиональных фотографов.
Top Flight всегда высоко ценил истинных фотохудожников, которые составили славу этому виду искусства в ХХ столетии. Андрей Калинин, управляющий партнер Клуба «Бизнес Авиация» и член издательского совета журнала, встретился и пообщался с Джованни Гастелом и Натальей Григорьевой-Литвинской, основателем и куратором Центра фотографии имени братьев Люмьер, где состоится выставка работ маэстро.
Синьор Джованни, в чем уникальность вашего творческого стиля? В многочисленных статьях о вашем стиле употребляется термин «contextualises». Что это означает?
Смысл простой: я как бы останавливаю некое мгновение реальности, а затем преломляю его через свой собственный, субъективный мир. У любого художника должен быть свой взгляд. Личность каждого человека уникальна: отпечатки пальцев, ДНК и т.д. Внешне, анатомически все люди похожи, но внутри мы абсолютно разные. Художник смотрит внутрь себя для того, чтобы, пропустив реальность через свою уникальную личность, показать ее миру. В каждой картине, в каждом снимке ты отражаешь частичку себя даже в коммерческом снимке. Показываешь в своем произведении некий свой внутренний дневник, чтобы люди увидели твою уникальную личность.
Вы фотограф моды. Что такое, по-вашему, мода? Вы говорили о моде: «Если вы хотите быть частью этого волшебного мира моды, стать богатым, элегантным, красивым, стать частью мира, которого на самом деле не существует, то вы обязаны купить эти трусики». Получается, мода — это обман или зомбирование человека с целью заставить его купить новую вещь, которую уже завтра надо будет заменить другой?
Мир моды принципиально отличается от других «миров». Мир моды не «разговаривает» с конкретным человеком — потенциальным клиентом, мир моды — это мир иллюзий, мечты. В этом мире все люди молоды, красивы, богаты…
Когда-то собрались вместе ведущие итальянские стилисты. Законодатели мира моды. И они решили, что не обязательно посылать месседж конкретному человеку или клиенту, а надо просто создать мир иллюзорного счастья. С такой точки зрения мода — это зомбирование.
А коммерческая часть мира моды заключается в том, что приходится работать с продуктом, который меняется каждые полгода. Директора компаний, стилисты и ведущие менеджеры индустрии моды принимают решения, что должно быть модно в перспективе. Мы — фотографы — воплощаем эти решения в жизнь. С «народом» никто не собирается советоваться по этому поводу.
Обратите внимание, что мода не использует телевидение, которое является самым популярным в мире СМИ. Мода пользуется журналами и фотографиями как инструментом. К телевидению обращаются только для продвижения продукта, у которого небольшой «срок годности»: духи, косметика и прочее, но не для моды.
Действительно, мода практически не использует обычные телеканалы, никогда не задумывался об этом.
Дело в том, что телевидение слишком популярно, оно обращается ко всем потребителям, а мы не хотим этого делать… Главный коммерческий посыл моды — заставить человека поверить в то, что покупка конкретной вещи сделает его действующим лицом этого фантастического мира иллюзий. Это противоположный подход по отношению к стандартной рекламе.
Итак, вы выходите на свою аудиторию через журналы?
Есть коммерческая сторона журнала, а есть творческая. Коммерческая сторона предлагает клиентам звонить по такому-то телефону и делать заказ. А издательская, редакторская часть журнала нацелена на иные вещи. Когда я — фотограф — работаю, например, для Versace, я не думаю о конечном потребителе. Я думаю, понравится ли моя работа Донателле Версаче. На первый взгляд это странно, но это работает.
Вы большой поэт. Как поэзия связана с фотографией для вас лично?
Я никогда не связываю поэзию с фотографией. Поэт идет иным путем, нежели фотограф. В поэзии важно передать свой внутренний мир, свои эмоции, свои переживания, а фотограф создает роскошный мир красоты и элегантности. В стихах я рассказываю о своих чувствах, о своей боли, о том, что внутри. В фотографиях показываю сказочный мир прекрасного. Главное, найти внутри себя мир, на основании которого ты строишь свой стиль красоты и элегантности. Для меня красота и элегантность — это моральная сторона жизни, а не эстетическая.
Ваши фотографии продаются от €10 000 и выше. Это успех? Вы удовлетворены? Ведь есть фотохудожники с ценами в миллионы.
Я еще очень молод, чтобы заниматься чистым творчеством. Обычно делаю коммерческие фотографии. Для меня немного странен и непонятен тот факт, что мои снимки проживают вторую жизнь. Сначала я снимаю для компаний, а потом мои фотографии еще и продаются.
Так цена является критерием таланта?
Обычно рынок диктует цены на искусство. Рынок искусства очень странный и непростой. Цена зависит от многих факторов, в том числе и от мнения критиков, искусствоведов. В мире насчитывается примерно 20–30 художников, включая фотохудожников, о которых я могу сказать, что они достойны цены в миллион и выше. И есть не более 10 персон, которые действительно решают, кто стоит миллиона.
Во времена Рафаэля официальный портрет лица, наделенного высокой властью, писался исключительно в профиль. В чем, по вашему мнению, главное отличие изображения человека в профиль от изображения в фас?
Огромная разница. Самый интересный ракурс, безусловно, в профиль. Иногда контакт зрителя с глазами на портрете бывает таким сильным, что собственно лицо выпадает из поля зрения. Поэтому для меня особенно интересен профиль. Он говорит очень много о личности. Думаю, если хочешь увидеть «главную линию» человека, его индивидуальность, то надо фотографировать его в профиль. А если хочешь «забраться в душу», надо смотреть прямо в глаза.
В чем принципиальное отличие фотографии как искусства от других видов искусства?
Жизнь — это непрекращающееся движение, и только я, фотограф, должен решить, когда остановить это движение и сделать «стоп-кадр». Для меня нет «дружбы» между фотографией и жизнью. Фотография — это икона. Фотография — это театр, это не реальность. Это как в фантастическом фильме — ты останавливаешь реальность. И должен быть внутри этой реальности, погрузиться в нее. Главное, это должна быть твоя история объекта. А история истории — это очень непросто. Любая фотография создается своим индивидуальным видением. Я часто общаюсь с военными фотокорреспондентами. Они говорят, что абсолютно объективно изображают реальность. А я говорю им: «Нет, ведь ваши фотографии сделаны с определенного ракурса — с этого, а не с того, почему вы используете эти линзы, а не те? Почему вы стояли здесь, а не там? Значит, фотография — это ваша субъективная точка зрения на окружающий мир».
Как, по-вашему, будет развиваться искусство фотографии и вообще искусство? как вы полагаете, Что нового в современном искусстве нас может ждать впереди?
В настоящее время мы присутствуем при самом невероятном периоде в истории фотографии. Во-первых, это селфи, которое стало нашим языком и способом общения. Задумайтесь: три миллиона фотографий в Инстаграме каждый день! И я, итальянский фотограф, в восторге от того, что у всех людей нашей планеты появилась фотокамера. Я воспринимаю это как победу фотографии! Это невероятно! Если ты смотришь рекламу телефона, то, заметь, тебе не говорят о самом телефоне, а показывают, какое он делает качественное фото. Главный рекламный месседж: у тебя в кармане есть камера, но если ты такой странный человек, что хочешь еще и позвонить, то можешь, конечно, и позвонить! Во-вторых, для профессионального фотографа началась другая эра. Нет места для репродукции реальности. Даже когда работаем на коммерческих съемках, мы должны объекты подавать через свой внутренний мир. Бывает, мне предлагают каталог объектов для съемки, а я в ответ предлагаю мой персональный взгляд, другую возможность. Я обязан сказать, что у меня есть другой, собственный, взгляд.
Многие читатели нашего журнала ищут объекты искусства для выгодных инвестиций. Что бы вы им посоветовали?
Очень важно взаимодействие человека с произведением искусства. Когда ты смотришь на картину или фотографию, попробуй почувствовать его силу. Когда делаю снимок, мне очень важно, чтобы вы почувствовали мою силу. Если сила произведения искусства и его мощь вовлекают тебя в процесс творения, тогда это шедевр, созданный и для тебя. Пропуская мою картину через свое субъективное восприятие, ты как бы создаешь свой вариант моей картины. Если сила нашего совместного творчества потрясает тебя, значит, ты принял мое послание и стал моим соавтором. Богатые люди могут себе позволить коллекционировать такие произведения искусства.
Вы регулярно даете интервью. Есть ли такой вопрос, который вам ни разу не задавали, но вы хотели бы его услышать?
Возможно… Какое самое главное, важное, экзистенциальное чувство, sentiment, сопутствует тебе всю твою жизнь? Чувство, которое определяет твое «бытие в мире»?
И вы бы ответили?
Меланхолия. Я меланхолик. Я был самым младшим из семи детей в семье, но родители подготовили меня к миру, который оказался несуществующим. Они меня дезориентировали. И когда я открыл дверь в этот мир, он оказался совершенно другим. Возвращаясь домой, я говорил, что реальный мир не похож на тот, о котором мне рассказывали родители. На что они отвечали, что почти все время находятся дома и только иногда выходят наружу… (смеется). Папа и мама меня не очень подготовили для общества, видимо, потому, что очень любили и баловали. Возможно, они готовили меня к миру, который был до войны. Но все понятия чести, силы, достоинства поменялись. Поэтому нынешний мир — это не мой мир. Родители меня воспитывали и рассказывали о другом мире. Тот — мой, а этот я воспринимаю, конечно, но не принимаю, правда и не критикую.
Реальный мир оказался недружелюбным?
Мир постоянно меняется. Мои родители пришли из другого мира. Они жили в большом и красивом доме с хорошим садом. А потом полностью потерялись в реальности. Я пришел из другой Вселенной. Я инопланетянин…
